«...снова разлив, люди выходят с плугом, пашут бесконечное поле, врезаются в небосклон и с закатом возвращаются домой, с пригоршнями звезд и туманом на плечах... Вольфрам изобретает приспособление для того, чтобы сажать картофель, вбивают сваи вокруг картофельного поля, натягивают канаты, прилаживают механические руки, Каблуков умирает в хлеву, Кая бросается в колодец, кто-то всю ночь кричит у реки, мертвая старуха с фонарем на берегу озера, семья учителя стережет покойников в ящике, обернули заботливо листовками члены, в другом ящике спит Хозяин, Солодов отправляется на охоту, с ним идут семеро, за спиртом приезжают братья-близнецы, которые открыли в Выру питейное заведение Рарli аll <…>, мертвый эстонец приглядывает за парогенератором и подачей холодной воды, Тимофей в телескоп следит за посадкой картофеля и читает стихи... приносят лося, Солодов ранен в ногу в перестрелке с лесником, вернулось всего трое, шинкуют “Азбуку фашизма”, люди по ночам сажают картофель в соответствии с картой созвездий, стихи, морфий, стихи, рана цветет, из нее тянется вьюнок, пускает корень, появляются клубни, стихи... Корову кормят нашинкованной “Азбукой”, Вольфрам изобретает типографский станок, который печатает невидимые листовки, в дождь они возникают на стенах Москвы и прочих крупных городов России, перевозить больше литературу на лодке не надо, отчет в Харбин, Иван диктует, Тимофей пишет... запускают механическую руку, мотыльки плетут в ящике кокон, нога-клубень дает глазки... Кормят “Азбукой” корову, молоком поят семью учителя, мажут ногу, вытирают рот Солодова, капают в глаза молоко, шинкуют “Азбуку”, кормят корову, поят молоком работников в поле, всех, в том числе мертвых в ящиках... Солодов умирает, из ладьи строится ковчег, клубни, что дала его нога, в поле растут, будет хороший сырец, говорит эстонец, крик над рекой, стихи... Корова проваливается на тонком льду, ломает ноги в грязи, полено пробивает зоб, кровь хлещет, корова ревет, как роженица, умирает, каждый получает свой кусок мяса, глодают кости, мертвые в ящиках улыбаются, сыты, все сыты, над коконами вьют нити мотыльки... клубни, глазки, стихи... Невидимые листовки в дождь проступают на стенах Кремля... это стихи... Вольфрам изобретает ткацкий станок, который улавливает лучи далеких звезд и ткет из них саван для вечно живых, в поле растут клубни, Тимофей следит за температурой и уточной нитью, каждая нить бежит в кокон, начинается созревание, семья учителя добровольно укладывается в ящики, заботливо обернул всех листовками, под голову каждому “Азбука фашизма”, в картофельном поле налитые клубни сочатся кровью, клубни приняли форму человеческих тел, растут в земле на глубине метра, Тимофей ходит в поле каждый день, вырезает из них органы, отрубает члены, кормит ими спящих в коконах, следит за парогенератором, ткацким станком и нитью, лучи греют коконы, в них созревает жизнь, гудит, как осиное гнездо, Тимофей смазывает нить маслом и слюной, чтоб свет струился и проскальзывал в коконы, чистит коконы щетками, отгоняет мышей и крыс, ходит в поле, тела-клубни растут, будет хороший сырец, следит за подачей холодной воды, вырезает органы, кормит коконы, следит за уточной нитью, поддерживает работу типографского станка... Тем временем Вольфрам изобретает трубу, в которой прошлое и будущее, как кусочки стекла в калейдоскопе, будут складываться и раскладываться, слышишь, мама! Скоро не будет ни прошлого, ни будущего, будет всё, и всё будет сразу!» (Иванов А. Харбинские мотыльки: Роман. Таллин, 2013. С. 295-297).
Subscribe to:
Post Comments (Atom)
No comments:
Post a Comment